Еще не открыв глаза понимаю, что что-то не так. «Не так» оказывается с каждой секундой чем-то знакомым, просто непривычным. Чем-то из прошлой жизни. Если постараться, я наверняка найду именно тот момент в своем прошлом, когда мне было так уютно, тепло и спокойно в постели, но чутье советует: лучше не суйся, Тим, там нет ничего хорошего, там боль в ее первозданном виде.
Мне уже страшно. Открыть глаза и увидеть его. Это сон, наверняка, это просто сон. Все самые страшные кошмары начинаются солнечным утром в соей собственной постели рядом с человеком, который был мне дорог. Которого я любил - теперь наверняка знаю, что это не было продиктовано всплеском адреналина, не было ошибкой или желанием поэкспериментировать. Я действительно любил человека, который сейчас смотрит на меня бездонными голубыми глазами. Неземными - и это вовсе не эпитет. Их обладатель наполовину пришелец. Сын Супермена - Коннер Кент.
Проблема лишь в том, что Коннер мертв. Он умирал на моих руках, истекая кровью. Топя густой алой жидкостью теорию о том, что он бессмертен как и его отец. На каждого в этом мире найдется управа, и если она окажется в чьих-то умелых бесстрастных руках, то смерти не избежать.
Он умер из-за меня. Поэтому он приходит в мои сны. Мои исключительно прекрасный ночной кошмар. Приходит, чтоб обнять меня крепко, а потом умирать. Умирать долго - пока я, наконец, не проснусь в поту и крике. Кого-то себе напоминаю и, видимо, кончу так же - предпочитая здоровым часам сна лишь получасовые дремы, в которые не успевает пробраться даже самое юркое видение. Или предпочту таблетки, заглушающее попытки подсознания добиться моего внимания, и тогда Альфреду или ребятам на базе придется будить меня прилагая куда больше усилий, чем в дежурное «проснись и пой, Робин!». Не хочу становиться таким. Не хочу становиться Брюсом в свои семнадцать.
Не стал ли им я уже? Потеряв свою семью, потеряв любимого? Сойдя с ума от того, как оказался виноват перед Коном и решившись на крайнюю меру - вмешаться в ход истории.
Я сделал это или еще планирую? Будучи во сне так сложно разобраться...

Мне необходимо открыть глаза. Я не могу противостоять соблазну полюбоваться Коннером, а там будь что будет.
Я не могу не улыбнуться, когда, наконец, вижу его рядом. Не сонный, но немного разморенный из-за долгого пребывания в постели. Мы в его комнате - в раскрытые окна заливается утренняя свежесть и пока еще нежные солнечные лучи. Коннер при всем своем виде и силе очень похож на них - безумно нежный, ласковый, осторожный при всяком своем прикосновении. Юный и прекрасный. Ему бы еще столько жить...
- Доброе утро, Кон... - улыбаюсь, отзеркаливая его. Даже будучи видением он достоин искренней улыбки. Пусть она и немного грустная, с налетом грядущей печали. - Не торопись с завтраком.
Зачем тратить на еду время, когда гораздо приятнее побыть с ним в одной постели. Пусть это всего лишь сон... очень реалистичный, наполненный настоящими ощущениями сон. Пальца Кона будят мою чувствительность лишь парой легких прикосновений, разгоняя по всему телу стайки мурашек. Невообразимо приятно и в сердце больно так, что хочется плакать.
- Я сказал? - чтоб сдержать себя, перетекаю из ощущений в ленивый разговор. Мог ли я сказать такое? Мог. Когда Коннер был рядом, мне хотелось не столько спасать мир с ним плечом к плечу, сколько находиться в его крепких объятьях часами напролет. Мысль о том, что этого больше никогда не случится, уничтожает меня. Я цепенею не в силах двинуться, поддержать игру прикосновений, в которую меня тянет Кон. Из транса выводит лишь телефонный звонок. Судя по всем звонят мне - стандартный рингтон пищит под подушкой, а Кон не торопится кидаться к трубке. - Извини.

Приходится снять трубку - высветившийся на экране номер не предвещает ранним утром ничего хорошего. Прежде чем ответить, я пытаюсь вспомнить, что было ночью, что было вчера - но в голове пустота.
- Хэй, Тим! Ты уже встал? С днем рождения, птенчик! Будь большой, не будь лапшой! И не в коем случае не слушайся Брюса - добром это не кончится! - Барбара желает еще уйму приятной чепухи, а я только и могу, что мычать благодарности в ответ и тупо смотреть на Коннера.
За окном, судя по всему лето, так что мой день рождения вполне мог бы быть сегодня. А я ведь даже не представляю, какое сегодня число и может ли Бабс дозвониться в сон.
- Как договаривались?
- Ну да! Сегодня в семь в особняке - мы ждем тебя. Представляешь, даже Джейсон придет. Восемнадцать лет - это серьезно, птенчик. Все, целую!
От имени Тодда меня бросает в дрожь. Коннер и Джейсон теперь навсегда для меня - смесь, заканчивающаяся смертью.
- У меня сегодня день рождения... - то ли спрашивая, то ли ставя Коннера в известность заявляю я, растерянно смотря на Супербоя.