loosing interest

Кружка с горячим кофе летит к чертовой матери, когда пальцы ослабевают от шока, увиденного на экране. В общей столовой застыла гробовая тишина, нарушаемая лишь не частыми вздохами отчаяния, и ещё более редкими всхлипываниями. А Эшли двинуться не может, она словно окаменела. Стоит, смотрит почти не моргая, пока её недавно сваренный кофе растекается подле её ног.

Все экраны передавали лишь один репортаж. С Земли. С проклятой Земли, которую лейтенант-коммандер покинула не так давно по личному поручению Хакета. Всполохи от огня обжигают лицо, словно она была там. Словно стояща посреди пепелища, слышала стоны людей, и плачь ребенка, что мать потерял в этом хаосе. Эшли качает головой, прислоняет руку к своим губам не в силах даже закричать. Её накрывает злость, её разрывает ненависть на части, потому что чертова Цитадель слишком далеко от Земли, чтобы помочь, чтобы протянуть руку. Ноги несут её в центр командования, пока помещение наполняется шумом. Паника настигает всех, а Эш расталкивает на ходу прохожих, и чуть не сбивает с ног какую-то напуганную слишком агрессивным нравом Эщ. К Черту. Всех к черту.

Её не слушают. Просят держать в узде свои личные мотивы и проявить весь свой профессионализм. Они не пускают её на землю, не дают улететь с первым же кораблем добровольцев. В стороне быть совсем не нравится. Дни растягиваются в бесконечность, часы на тумбочке у кровати перестают идти, а личные задания уходят на второй план.

Это происходит внезапно. Ажиотаж в доках достигает ушей даже верхушки Цитадели, а Нормандия уже входит в атмосферу, чтобы её просто не заметить. Эшли замечать не нужно, она слишком долго ждала такой чужой для нее корабль, что шлет к черту Удину вместе с его дерьмовыми просьбами и поручениями. Получит выговор? Плевать.

Успеть вовремя не выходит. Нормандия пришвартовалась, да только ни беснующейся толпы, которая быть может и желала задать выходцам с земли целую парочку вопросов как-то не наблюдалось, как и возможного намека на команду, кроме.. Широкие плечи Веги Эш угадывает сразу, настигает его словно фурия, да и тот, кажется, не знает куда себя деть, потому и выдает ей все как на духу, быть может чуточку приукрашивая свой рассказ комментариями, но суть она понимает, бросая мужчину без возможного ответа и какой либо благодарности. Эш срывается набег, потому что так нужно, потому что в больницу уже доставили проклятого Аленко, который не может удержать собственную задницу подальше от опасности. Как его вообще взяли в команду для нее до сих пор оставалось загадкой, да только привычка, она и в Африке оставалось таковой, как и привязанность к команде. Ей нужно сейчас туда, просто жизненно необходимо.

Эшли слишком погружена в мысли, чтобы заметить, как перед носом открываются дверь больницы. Здесь ещё не так много народу, здесь совсем не чувствуется настроение всеобщего хаоса и паники с кучей раненых и мертвых. Сколько подобная картина может продлиться? Пару месяцев? А может недель? Больница Гуэрта открывает слишком красивый вид на Цитадель. Пейзаж сам по себе способствует выздоровлению, а Эш не спешит задерживаться у панорамных окон ловя одну из медсестёр. Её показывают дорогу к палатам, помещение дезинфекции задерживает быстрый шаг, а дальше она и не в силах ускориться, замечая несколько врачей, только что вышедших из нужной палаты. По лицам их не особо определишь жив пациент, или скорее, погиб в муках от своей собственной глупости. Хотелось приложить Майора чем-нибудь тяжелым, да нельзя, наверное, ему, итак, досталось.

Эш делает несколько шагов, замирает у двери вглядываясь через прозрачное стекло в слишком знакомый силуэт другого мужчины, что застыл недалеко от раненного.

Джон?

Мысленный вопрос, который так и останется без ответа, если Уильямс так и продолжит стоять тут и глазеть, словно не родная. Да и нет, вопрос то риторический. Не узнать его она просто не могла.

Двери палаты открываются слишком быстро, не давая Уильямс хотя бы каплю подготовиться и и попытаться нацепить на свою физиономию более непроницательное выражение. Она пропускает тяжелый вздох, лишь сейчас обращая внимание на то, в каком именно состоянии находился Кайден.

Аленко, как же ты мог так подставиться?

Мысли вновь задают вопросы, а произнести в слух она их совсем не хочет. Шепард стоит спиной к ней. Он словно каменная статуя, такой напряженный и холодный. Эш подходит ближе, кладет ладонь на его плечо, пытаясь привлечь к себе хотя бы немного внимания и понять в каком именно состоянии находился Джон.

Эй, шкипер, - шепотом начинает она, словно боится нарушить такую необходимую идиллию, - Ты как? - только и спрашивает, словно позабыла все те вопросы, что хотела задать все то время, пока бесконечно долго ждала. Сейчас явно не до вопросов, это угадывается по напряжению, что висело в воздухе, Эш сама бы не ответила ни на один.